Каприз Фортуны - Страница 4

— Секс-символу? — удивленно повторила Мануэлла.

— Ты что, никогда не видела его фото?

Она покачала головой, и подруга радостно затараторила:

— Знаешь, дорогая моя, ты многое упустила в жизни. Его предки, выходцы из Ирландии, переехали в Штаты еще в начале века. Он не женат и поэтому считается весьма завидной добычей для девиц на выданье и молодых «безутешных» вдовушек!

— Ты, похоже, знаешь о нем почти все, — полунасмешливо заметила Мануэлла.

— Гмм… я же сказала, что он в высшей степени сексапильный мужчина, ну а я женщина, которая изголодалась по таким мужикам. — Селия усмехнулась. — Между прочим, должна тебе заметить, дорогая, ты все же не совсем нормальная. Живешь в этой глуши, с твоим-то талантом, когда могла бы переехать в Европу, в Париж или Лондон, и наслаждаться обществом самых изысканных мужчин. Кстати, а что Виктория думает по поводу твоего бизнеса?

— О, «Дом де Вальдерро» давно не работает на заказ, так что тут нет никакого столкновения деловых интересов, — ответила Мануэлла. — Но…

Селия внимательно посмотрела на нее.

— Но?

Мануэлла вздохнула.

— Вик хочет, чтобы я разработала для нее новый дизайн изделий. То жутковатое украшение, которое она вынудила меня надеть на презентации, было по своему рисунку творением еще ее отца. Дед всегда говорил, что у него нет ни малейшего вкуса. Похоже, Вик в свою очередь унаследовала эту особенность! А теперь хочет, чтобы я сделала для «Дома» что-то новенькое.

— А ты не желаешь, — не то спросила, не то констатировала Селия.

Мануэлла тяжело и раздраженно вздохнула.

— Да нет, почему же. Даже наоборот. На самом деле, я всегда мечтала создать что-нибудь необычное и элегантное для «Дома». Но… — Она выразительно вскинула руки, — ты же знаешь, Сели, я работаю только с лучшими материалами. И все делаю вручную. А Виктория… она тяготеет к более дешевым камням, к поточным линиям. И не только это! Я надеюсь все же убедить ее не продавать «Дом де Вальдерро». Конечно, она — главный держатель акций, но мы единственная из существующих ювелирных фирм с такой длинной историей, и продать ее за…

— За чечевичную похлебку? — подсказала Селия, глядя на искаженное гневом лицо подруги.

— Даже за все сокровища мира я не желаю… просто не желаю продавать дело этому американцу и обязательно скажу об этом Виктории!

— Угу, конечно. Кстати, к вопросу об украшениях — не могла бы ты создать что-нибудь не очень дорогое, но привлекательное специально для меня? Знаешь, чтобы мужчины сразу обращали внимание. Нет, даже не все мужчины, а тот единственный, который предназначен мне судьбой и станет настоящим отцом для моей ненаглядной Баббетт.

Мануэлла строго взглянула на нее.

— Я ювелир, Сели, а тебе нужна колдунья, изготовляющая приворотное зелье.

— Какая досада! — вздохнула Селия. — И где же мне тогда искать колдунью, не подскажешь? — Но легкомысленное выражение тут же исчезло с ее лица, когда она увидела, как погрустнела подруга. — Тебя еще что-то беспокоит, да?

Мануэлла сжала губы, помолчала, потом сказала:

— Все так сложно, Сели. Надо признать, что «Дом» сейчас почти ничего не стоит. Персонал самого низкого пошиба, идей никаких, оборудование старое. Так что, честно говоря, от нашей старой фирмы осталось только звучное имя. И похоже, этому американцу нужно именно оно.

— Только имя?

— Вполне возможно! — воскликнула Мануэлла. — Виктория позвонила мне позавчера и заявила, что поставила Каннингема в известность о том, что я работаю над новой коллекцией и что эта коллекция, как и я, часть сделки. А я ответила, что у нее не было права говорить такие вещи. Я совладелица предприятия, держатель четверти акций, а не служащая «Дома де Вальдерро»! — Молодая женщина встала и принялась рассерженно ходить по мастерской взад-вперед. — Вик обвинила меня в том, что я намеренно создаю трудности и не понимаю, какая прекрасная возможность открылась для нас обеих. Какая, Селия, какая, хотела бы я знать! Конечно, мы получим приличную сумму денег, в основном, конечно, Вик, поскольку у нее львиная доля акций. Но продажа поставит крест на «Доме де Вальдерро», а на это я пойти не могу. Я уж не говорю о создании новой серии. Вик давит на меня, Сели, давит! Хотя… — Мануэлла криво усмехнулась, — если я пойду у нее на поводу, то продам и свой талант, и то, что принадлежит мне по праву рождения, и саму душу! Вик напомнила, как мне повезло, что дед завещал мне права на дизайн «Золотой орхидеи». И знаешь, мне почему-то стало немного стыдно…

— Стыдно?! Тебе?! Да почему ты должна чего-то стыдиться? Ты — чистейший человек, Ману! — горячо воскликнула ее подруга и добавила: — Понимаю, что не имею права вмешиваться и вообще все это не мое дело, но мы с тобой так давно дружим, дорогая… Я хочу предупредить тебя: будь поосторожней с этой твоей троюродной сестрицей. Ну все, я побежала, а то Баббетт не любит, когда я позже всех забираю ее из детского садика!

— Передавай привет твоей очаровательной малышке! Да, кстати, почему ты не взяла ее с собой? — спросила Мануэлла.

— Хочешь не досчитаться какой-нибудь безделушки баснословной стоимости? Не забывай, для Баббетт нет разницы, из чего ты делаешь украшения — из стекляшек или бриллиантов. Главное, чтобы было красиво и чтобы сверкали!

Мануэлла вошла в холл отеля и радостно улыбнулась. Она забронировала здесь номер по рекомендации одного знакомого, который был без ума от него, и сейчас легко могла понять и разделить его восторг.

Трехэтажное здание было расположено в живописном зеленом пригороде Барселоны, довольно далеко от старинного особняка, в котором располагался «Дом де Вальдерро», но Мануэлле оно понравилось с первого взгляда. Тихий дворик с оливковыми и персиковыми деревьями, подогреваемый бассейн, покрытые блестящей керамической плиткой дорожки, светлые, просторные номера — все было просто восхитительно. Отель выгодно отличался от кричащих, роскошных гостиниц в центре города, которым отдавала предпочтение Виктория. Она, между прочим, с горечью упомянула, что Ирразио продал шикарный дом в Мадриде, но почему-то сохранил «эту развалюху» в Барселоне.