Каприз Фортуны - Страница 38

Но ему была нужна не только ее подпись внизу нескольких листков бумаги. Ему нужны ее губы, ему нужно ее тело, ее мягкий, такой сексуальный шепот…

Стоп! — приказал он себе. Единственное, что мне действительно нужно, — это ее согласие создать новую коллекцию. Коллекцию, пользующуюся широчайшим спросом и недорогую. А такую можно сделать только из искусственных камней и дешевых сплавов. Или нет? В пылу спора Мануэлла что-то упомянула о компромиссе, о том, что может использовать смешанные материалы.

Угу, и в результате получится очередное произведение ювелирного искусства, доступное только ограниченному числу людей. Но, может, у нее есть связи, которые помогут значительно уменьшить стоимость? В конце концов, она прожила всю жизнь рядом с крупнейшим месторождением алмазов… Может, ему надо все же изучить такую возможность, и тогда…

Господи, ну почему он никак не может избавиться от мыслей об этой невозможной женщине?

Джералд отдавал себе отчет, что ему надо срочно довести покупку «Дома» до победного конца, иначе Майкл и его сторонники снова поднимут этот вопрос на собрании и забаллотируют его решение. А для этого ему просто необходимо переговорить с Викторией. Джералд подозревал, что она не отвечает на его звонки, опасаясь, что ей придется вернуть аванс.

Ладно, если Виктория избегает общаться с ним по телефону, тогда ему остается только одно.

Он вызвал секретаршу и попросил:

— Миссис Брэд, закажите мне, пожалуйста, билет до Барселоны. Немедленно!

— А отель? — услышал он в ответ. — Тот же, где вы останавливались в прошлый раз?

Джералд заколебался. Тот же отель, в котором они с Мануэллой…

Молодая женщина недоверчиво смотрела на полученную телеграмму. В ней содержалась просьба, нет, требование Джералда — причем весьма лаконичное — срочно прибыть в Барселону «чтобы обсудить возникшие разногласия и разрешить их к взаимному удовлетворению».

Сам факт, что Джералд послал ей телеграмму, заставил сильнее биться ее бедное, измученное сердце. По телу пробегала непроизвольная дрожь. Господи, если клочок бумаги с напечатанными на нем буквами мог сотворить с ней такое, то чего же тогда ждать от личной встречи?

Ей хотелось проигнорировать его требование. Но рассудок приказывал согласиться.

Пока она разглядывала телеграмму и размышляла, как поступить, зазвонил телефон. Мануэлла схватила трубку и услышала истерический голос Виктории:

— Мануэлла, мне необходимо срочно поговорить с тобой!

— Я только что получила телеграмму от Джералда, Вик. И если ты хочешь попытаться уговорить меня встретиться с ним… — начала Мануэлла, но троюродная сестра перебила ее.

— Я прошу тебя о помощи! — воскликнула она. — Если ты не уступишь, Джералд подаст на меня в суд и потребует вернуть аванс, который он выдал мне в счет покупки «Дома». А если он это сделает, у меня будут… крупные неприятности!

Так, значит, Виктория солгала и мне, и ему, догадалась Мануэлла. Но она все равно продолжает оставаться ее единственной родственницей, и Мануэлле почему-то было намного проще простить ее, чем Джералда. Почему? Потому что он причинил ей больше боли? Или потому что она любит его?

Не летай в Барселону, советовал ей внутренний голос. Но Мануэлла пока не знала, послушается ли его. Поэтому на всякий случай решила расставить все точки над «i» и предупредила:

— Вик, учти, ничего не изменилось. Я не продам Джералду права, не позволю торговать дешевыми побрякушками под маркой «Золотой орхидеи» и не буду работать на него.

— Мануэлла, единственное, чего он хочет, — это обсудить завершение покупки «Дома», — заверила ее Виктория. — И ничего больше. Если ты не согласишься продать свою долю, я пропала!

— Если ты снова пытаешься надуть меня, Вик… — начала Мануэлла, уже сознавая, что сдается. И ей показалось, что Виктория тоже догадывается об этом.

Спустя пять минут она повесила трубку, согласившись прилететь в Барселону.

— Что случилось, дорогая? — спросила Селия, с тревогой поглядывая на Мануэллу, пока ее пятилетняя дочка Баббетт с горящими от восхищения глазами исследовала сокровища мастерской. — Все еще тоскуешь по Джералду? Не можешь выбросить его из головы? А говорила…

Мануэлла конечно же рассказала ближайшей подруге все, что с ней произошло в Испании. Ну, почти все. Она вернулась настолько расстроенная, что не могла не поведать Селии о том, что наболело в душе. И тогда же она заявила, что собирается забыть его и жить так, словно никогда и не встречала Джералда Каннингема, не то что влюбилась в него! Но, как правильно заметила Селия, выбросить его из головы оказалось невозможным.

— Послушай, Сели, дело ведь не в моих чувствах, — ответила она. — А в том, что единственное, чего он от меня хочет, — это создать для него коллекцию дешевых украшений, которую он сможет продавать под маркой «Золотой орхидеи». Моей маркой! Я никогда не пойду на это. Никогда! И если я соглашаюсь вернуться в Испанию и встретиться с ним, то делаю это только ради Виктории. Если же Джералд полагает, что сможет вынудить меня изменить решение, то он ошибается.

Селия хитро взглянула на нее.

— Пожалуйста, Ману, прошу тебя, не надо говорить мне всего этого. Ты моя лучшая подруга, и я не желаю тебе ничего дурного. Но, судя по твоим рассказам, вы с Джералдом прекрасная пара: оба одинаково упрямые и настырные, — мягко сказала она и продолжила, не обращая внимания на негодующий взгляд подруги: — Одной любви никогда не бывает достаточно, знаешь ли ты это? Должно быть желание понять точку зрения партнера и принять ее. Неужели ты за всю свою жизнь ни разу не слышала слова «компромисс»?